Принцип оборотня - Страница 48

Их не интересовало то, что он угодил в эмоциональный капкан, хотя там, в церкви, они и выказывали к этому интерес. То, что им самим были недоступны такие чувства, к делу не относилось.

Но удел изгоя, исход с Земли и скитания по Вселенной, доля парии – этого ему, наверное, не вынести.

Корабль ждал его, он был уже почти готов. И решать предстояло Блейку: он мог лететь или остаться. Хотя Космическая Служба ясно дала понять, что предпочла бы первое.

Да и что он приобретет, оставшись? Ничего. Разве что слабую надежду в один прекрасный день вновь обрести человечность.

А если он на это способен, хочет ли он этого?

В голове загудело: Блейк не находил ответа. И он стоял, со скучающим видом глядя в окно и почти не видя того, что творится на улице.

Стук в дверь заставил его обернуться.

Дверь открылась, и он увидел стоящего в коридоре охранника. Потом вошел какой-то человек, и Блейк не сразу узнал его. Но затем разглядел, кто это.

– Сенатор, – проговорил он, подходя к человеку, – вы очень любезны. Я не думал, что вы придете.

– А почему, собственно, я не должен был прийти? – спросил Гортон. – В вашей записке было сказано, что вы хотите поговорить со мной.

– Я не знал, захотите ли вы видеть меня, – произнес Блейк. – В конце концов, я, вероятно, внес свой вклад в исход референдума.

– Возможно, – согласился Гортон. – Стоун поступил в высшей степени неэтично, использовав вас в качестве негативного примера. Хотя я обязан отдать должное этому парню: использовал он вас великолепно.

– Мне очень жаль, – проговорил Блейк. – Это я и хотел вам сказать. Я бы приехал повидать вас, но, похоже, сейчас меня держат на коротком поводке.

– Ну-ну, – возразил сенатор. – Думается, у нас куда больше тем для беседы. Референдум и его результаты, как вы можете догадаться, довольно болезненный для меня предмет. Только позавчера я отослал им прошение об отставке. Откровенно говоря, мне понадобится время, чтобы привыкнуть к мысли, что я не сенатор.

– Может быть, присядете? – предложил Блейк. – Вон в то кресло, что ли. Я могу раздобыть немного коньяку.

– От всего сердца одобряю эту мысль, – сказал сенатор. – Уже достаточно поздно, можно начинать дневное возлияние. В тот раз, когда вы пришли к нам в дом, мы пили коньяк. Если память меня не подводит, бутылочка была особая.

Он сел в кресло и обвел глазами комнату.

– Должен заметить, что о вас неплохо заботятся, – заявил он. – По меньшей мере офицерские апартаменты.

– И страж у дверей, – добавил Блейк.

– Вероятно, они немного побаиваются вас.

– Наверное, но в этом нет нужды.

Блейк подошел к винному шкафчику, достал бутылку и два стакана. Потом он пересек комнату и уселся на кушетку лицом к Гортону.

– Как я понимаю, вы вот-вот покинете нас, – сказал сенатор. – Мне говорили, что корабль почти готов.

Блейк кивнул, разливая коньяк.

– Я немного размышлял об этом корабле, – сказал он. – Экипажа не будет. Я один на борту. Полная автоматика. Сделать такое всего за год…

– О, не за год, – возразил сенатор. – Разве никто не позаботился рассказать вам о корабле?

Блейк покачал головой:

– Меня кратко проинструктировали. Да, это точное слово: проинструктировали. Мне сказали, на какие рычаги нажимать, какие циферблаты крутить, чтобы попасть туда, куда я хочу попасть. Как работает система снабжения продуктами. Хозяйство корабля. Но это все. Разумеется, я спрашивал, но ответов у них, похоже, не было. Кажется, главная их цель – поскорее выпихнуть меня с Земли.

– Понимаю, – сказал сенатор. – Старые военные игры. Всякие там каналы и тому подобные штуки, наверное. И чуть-чуть этой их нелепой секретности.

Он поболтал коньяк в стакане и поднял глаза на Блейка.

– Если вы думаете, что это ловушка, не бойтесь. Это не так. Корабль будет делать все, что они обещают.

– Рад это слышать, сенатор.

– Корабль не строили. Его, можно сказать, вырастили. Он не сходил с чертежных досок в течение сорока лет или дольше. Конструкцию меняли множество раз, испытывали снова и снова, строили и разбирали, чтобы внести усовершенствования. Это была попытка создать идеальный корабль, понимаете? На него потрачены миллионы человеко-дней и миллиарды долларов. Корабль способен работать вечно, и человек может жить в нем вечно. Это единственное средство, способное помочь человеку, оснащенному так, как вы, уйти в космос и выполнить ту работу, для которой и строили корабль.

Блейк вздернул брови:

– Один вопрос, сенатор: зачем столько хлопот?

– Хлопот? Не понимаю.

– Послушайте – все, что вы говорите, верно. Это странное создание, о котором мы вели разговор, на треть состоящее из меня, способно летать по Вселенной на таком корабле и делать дело. Но какая будет отдача? Что сулит это человечеству? Может быть, вы верите, что когда-нибудь мы вернемся, преодолев расстояние в миллионы световых лет, и передадим вам все приобретенные знания?

– Не знаю, – сказал сенатор. – Может быть, так они и думают. Может быть, у вас достанет человечности вернуться.

– Сомневаюсь, сенатор.

– Что ж, – сказал тот, – не вижу большого смысла говорить об этом. Вдруг возвращение окажется невозможным, даже если вы захотите. Мы понимаем, сколько времени займет ваша работа, и человечество не настолько глупо, чтобы верить в свое вечное существование. К тому времени, когда вы получите ответ, нас может уже и не быть.

– Мы получим ответ. Если мы полетим, то получим его.

– Еще одно, – сказал сенатор. – Вам не приходило в голову, что человечество, быть может, способно дать вам возможность полететь в космос в поисках ответа, даже зная, что оно ничего на этом не выгадает? Зная, что где-то во Вселенной найдется некий разум, которому будет полезен ваш ответ и ваши знания?